Алексей Хазов: мой выбор – быть патриотом своего Отечества

Только два сорта и есть, податься некуда: либо патриот своего Отечества, либо мерзавец своей жизни.

Александр Островский, русский писатель, драматург

Сегодня наш собеседник – участник боевых действий на Украине, гвардии сержант, заместитель командира войсковой глубинной разведки Алексей Хазов. Он является членом Общероссийской общественной организации по развитию казачества «Союз Казаков-Воинов России и Зарубежья» (СКВРиЗ).

Алексей родился в Казахстане, но ещё ребёнком с родителями приехал в Россию. Окончил Рязанцевскую среднюю школу и пошёл учиться в переславский кинофотохимический колледж (ныне колледж им. Александра Невского, – ред.) по специальности – автомеханик. После завершения учебы в 2013 году поступил в Университет города Переславля, но ушел с первого курса. В 2014-м, когда начались боевые действия на Украине, отправился туда добровольцем, провоевав год в Народном ополчении Донбасса, когда стали предприниматься попытки разрешить конфликт мирным путем, вернулся домой.

- Как складывалась ваша жизнь после возвращения?

- Женился, родилась дочь. Через какое-то время пошёл в армию по контракту. Служил в Софрино (Московская область, – ред.) в бригаде особого назначения войск национальной гвардии. После окончания контракта вернулся домой. Так получилось, что какое-то время работал во Франции, понял, что это не моё и вернулся обратно. В этом году началась дальнейшая эскалация конфликта на Украине. Я подписал краткосрочный контракт на три месяца для участия в Специальной Военной Операции и в апреле снова отправился на Донбасс.

- Почему было принято это решение?

- По-моему, мотивация очевидна: раз уж мы взялись за защиту мирного населения Донецкой и Луганской Народных Республик, то нужно доводить это дело до конца. Трудно усидеть на месте, когда твой народ воюет. Служил в отдельном разведбате, заместителем командира взвода войсковой глубинной разведки. Случилось так, что в ходе боя я и всё моё отделение получили ранения различной степени тяжести. ВСУ вёли артиллерийский огонь по нашей позиции: в течение пяти часов противник утюжил наши окопы. В начале артобстрела у нас появилось четверо тяжелораненых. Потом случилось затишье на две-три минуты, наш пулемётчик выглянул из окопа и увидел в тридцати метрах порядка сотни противников. Нас было всего десять человек. Завязался бой. В итоге неприятель отошёл, потеряв более половины своих бойцов. Мы выиграли бой без потерь, но ранены все были. То, что наш пулемётчик заметил врага, невероятное везение, иначе бы они добрались да наших окопов и просто задавили бы нас числом в рукопашном бою. В моей памяти остался наш пулемётчик, который, стоя на бруствере в полный рост, поливал противника из пулемёта, выпустив по врагу весь короб. Такой принцип стрельбы мы называем «по-чеченски».

- Чем же закончился этот неравный бой?

- Вражеский огонь велся беспрерывно, сперва заклинило один пулемёт, в него попала пуля, потом и другой был выведен из строя. Отстреливались мы только из автоматов. Даже тяжелораненые старались помочь. Одному из бойцов осколок попал в крестец, у него отнялись ноги, лёжа на дне окопа, он набивал своим братьям по оружию магазины патронами. Те, кто мог передвигаться, из-за плотности вражеского огня, вели бой «по-сомалийски» – держа автомат над бруствером, высунуться и прицелиться возможности не было. Когда у кого-нибудь из бойцов автомат перегревался из-за интенсивности стрельбы, его бросали и брали оружие раненого товарища.

Запомнился ещё один момент того боя. Мы получили приказ занять брошенные неприятелем окопы и их удерживать. Когда мы к ним подошли, то увидели, что они глубиной всего полметра, этого совсем недостаточно. Всю ночь и весь следующий день под дождём мы их углубляли. Это спасло нам жизнь, когда начался артиллерийский обстрел. Нам и спать пришлось в окопах, где стояла вода. Мокрые вещи – стали одной из причин ранения нашего бойца. Он весь вымок и незадолго до обстрела повесил бронежилет сушиться. Потом был прилёт и пять осколочных в спину. Когда у нас закончился боекомплект, дал приказ отходить. После этого был выборгский госпиталь и завершение контракта. Сейчас всё хорошо, только один из моих сослуживцев пока находится в госпитале, остальные восстановились. Верховный главнокомандующий объявил частичную мобилизацию, думаю, призовут и меня.

- Что может вселить в вас чувство страха?

- Всегда страшно вот так неожиданно погибнуть, потерять семью, потому что все мы мужья, отцы, дети, у всех есть родители. Человек, который говорит, что ему не страшно, значит, он не был на войне, либо он нездоровый человек и ему нужно держаться подальше от общества. Но, наверное, самое страшное, это когда у тебя на глазах погибает твой товарищ.

- Случается ли, что кто-то психологически не выдерживают этот ужас войны, что помогает нашим бойцам под обстрелами?

- Молитва. Читаешь ту, которую знаешь. Я вот читал «Отче наш», либо девяностый псалом, пел казачьи песни.

В разговор вступает атаман СКВРиЗ по Ярославской области Николай Иванович Суняев.

- Я немного дополню рассказ Алексея. Предыстория этих событий уходит далеко за 2014 год. У него с детства было стремление служить в армии. Из-за зрения в первый раз его в армию не взяли. Он сделал операцию на глазах и пошёл в военкомат, и вновь был отказ. Тогда Алексей подал на военкомат в суд. Два суда проиграл. А в 2014 году пошёл добровольцем на Донбасс. В 2017 году ему удалось добиться службы в армии по призыву в Софринской бригаде. Через пять месяцев, в качестве исключения, было разрешено подписать контракт. Поскольку Софринская – бригада особо назначения, а каждый наш казак должен иметь военную специальность, мы добились, что наш Алексей попал в миномётное подразделение и стал заместителем командира миномётного взвода. После демобилизации устроился на работу, а когда началась Специальная Военная Операция – одним из первых пошёл добровольцем.

У нас много ребят, которые имеют боевой опыт. Боец должен не только уметь держать в руках автомат, но, как минимум, владеть пулемётом, снайперской винтовкой, осваивать миномётное дело. Алексей владеет тремя военно-учётными специальностями официально и пятью неофициально, итого – восемью. Он был инструктором по противотанковым управляемым ракетам. Сейчас мы готовим и нашу молодёжь, и взрослых казаков так, чтобы они имели как можно больше военно-учётных специальностей. Если и неофициально, но, по крайней мере, умели бы пользоваться современным оружием.

общался с его сослуживцами, с теми, кто был с ним в том бою. Они рассказали, что во время пятичасового обстрела Алексей включил казачьи песни и громко пел их под разрывами снарядов. Они мне сказали: «Мы многих казаков видали, но таких нет». В том бою все наши воины показали себя достойно, а наш Алексей вывел товарищей из боя живыми, сейчас все они в порядке: прошли курс лечения и реабилитации в госпиталях. И ещё один интересный момент того боя. Бойцам глубинной разведки ещё на территории России выдали пистолеты с глушителями. Ребята скрутили глушители, чтобы повысить убойную силу патрона и отстреливались по врагам из пистолетов. Те, кто дислоцировался за подразделением Алексея, мысленно их похоронили, услышав, что наши отстреливаются из пистолетов, значит, патроны кончились. А когда Алексей вывел всех своих ребят из тяжелейшего боя, все просто обалдели.

- Алексей, ваше отношение к мобилизации и референдуму?

- Я считаю, что мужчина обязан послужить в армии. У меня в семье служили все, и я не хотел быть первым, кто не прошел через это. А референдум о вхождении в состав Российской Федерации, конечно, нужно было провести давно. Это исконно русские земли, такими и останутся. Государство Украина появилось благодаря Ленину, и национальности украинец нет. Разговаривают они на суржике, как в Ростовской области или Краснодарском крае. По поводу частичной мобилизации, да, кто-то не хочет вылезать из тёплой кроватки, кто-то убежден, что должен находиться поближе к юбке жены. Тогда это ошибка природы – не надо было рождаться мужчиной. Это раз, а во-вторых, приказы верховного главнокомандующего не обсуждаются, а исполняются. Он располагает всей полнотой информации, и раз руководство пошло на этот шаг, значит так нужно.

- Как к вам относились мирные жители на освобождаемых территориях?

- Вы знаете, по-разному. Кто-то до сих пор смотрит по телевизору украинские каналы, где им говорят, что Российская армия приходит как враг, насилует и грабит мирных жителей. Этого нет, и никогда не будет. Поэтому кто-то положительно относится, кто-то с недоверием. Я помню 2014-й, когда в Снежном по дому ударила украинская авиация кассетной бомбой. Из всего дома выжил только один маленький мальчик пяти лет. Мы достали его из-под завалов. А люди выходили и кричали: «Что творит Россия!». Они не верили и не понимали, что Украина бомбит Украину. Но есть одно большое «НО», от государства там ничего уже не осталось. Правящей кучке абсолютно наплевать на мирное население. Мы же всегда делились с бабушками и дедушками всем, что у нас было. Наша задача помочь этим людям, пусть даже, отдав последнее.

- Многие из местных боятся открыто выражать свою симпатию к России, даже на тех территориях, где стоят наши войска. Там до сих пор остаются, как мы их называем, «юные барабанщики», которые могут сообщить о приветствующих наших военных жителях на вражескую сторону, там у многих есть родственники и близкие люди и это нанесет вред ни в чем неповинным людям, – добавил Николай Суняев.

- Что бы вы сказали тем, кто не поддерживает Специальную Военную Операцию?

- Только представьте: вы всю жизнь работаете, купили квартиру или построили дом, растите детей. А кто-то решил, что жить тебе незачем и твой дом разбомбили. Многим и жизни не хватит, чтобы снова всё это восстановить. А смерть близких, особенно детей?! Когда эти не поддерживающие СВО пообщаются с теми, кто живет в этом кошмаре более восьми лет, может их мировоззрение изменится.

В 2014 году я долго сомневался, стоит ли ехать на Украину. Когда там начался Майдан, у нас широко освещались эти события, мы видели, как там стреляют в спецназ, жгут полицейских и мирных одесситов. Тогда набирался отряд из добровольцев, которые поедут помогать разгонять эти митинги. А в мае начались серьёзные бои, и я задумался, а стоит ли ехать, всё-таки не служил. Стрелять умею, а вот военную науку, как бы хотелось, не постиг. По Первому каналу показали новости, может помните, там был кадр – убитая мать и на ней плачущая девочка. После этого я твёрдо решил ехать. Маме сказал, что отправляюсь в Ростов-на-Дону беженцам помогать. Отец сказал, упаси Бог, поедешь участвовать в боях, вытащу оттуда и ноги прямо там переломаю. Уверил родных, что поехал с гуманитарной миссией, а сам рванул в бой…

Беседовали Олеся Каминская и Владислав Ермаков